Часть интервью, опубликованного в журнале (Полный текст Андрея Беляева читайте в журнале ЖЗЛ №21)
Фотография кликабельна
Руководитель отдела по предотвращению легализации средств, полученных преступным путем, Reģionālā investīciju banka и представитель Международного благотворительного фонда «Минтан» Илона Алексеева уже шестой год ездит в горы Удан-Шань.
Илона с удовольствием рассказала, чем ее так манят и притягивают 72 вершины Уданского хребта, расположенные в сердце Китая.
Удан-Шань прежде всего знаменит своими даосскими монастырями и храмами, а сам комплекс, 15 лет назад получивший статус всемирного наследия ЮНЕСКО, сочетает лучшие достижения китайской традиционной архитектуры последних полутора тысячелетий. Однако горы привлекают не только ценителей природных и архитектурных красот и последователей даосизма: в Удане также работают несколько школ кун-фу, у-шу и тайцзицюань.
— Многие из приезжающих занимаются серьезными практиками, причем это касается не только единоборств, но и медицины, — рассказывает Илона. — Приезжают сюда не только группами: я, например, ездила и одна, причем делала это зимой.
Путь к вершине начинается от гостиницы у подножия, и если взять хороший темп, 1600-метровый «Небесный столб» (так переводится с китайского название Тянь-Чжу) покорить можно часа за четыре. Каменная тропа ведет мимо монастырей, скитов и пещер, павильонов, беседок и террас, она ведет сквозь лес — густой, плотный, «динозавровый», передающий ощущение абсолютной первозданности. Шагнув в сторону от тропы, ты открываешь девственные уголки природы — например, горное озерцо, окруженное лесом с пятнами желтых и красных орхидей. Присаживаешься среди порхающих бабочек невообразимых расцветок, вслушиваешься в звуки леса, впадаешь в некое согласие и созвучие с самим собой, становишься спокойным, тихим, умиротворенным. Здесь работает закон «с чем придешь, так и встретят», а оттого неудивительно, что через какой-то промежуток времени любой уголок Удана начинает открывать тебе свои сокровенные стороны. Вот тут-то и начинаются приключения.
К примеру, одна из самых знаменитых из встречающихся при восхождении пещер носит имя Желтого Дракона. В ней довольно сыро, поскольку с потолка падает очень холодная вода, и эта сковывающая сырость невольно вынуждает тебя остановиться. Ты останавливаешься, замираешь, прислушиваешься. После чего поднимаешь голову и видишь совершенно четкий отпечаток тела спящего дракона в скале. Так он и лежал здесь, свернувшись: отчетливо видны голова, хвост, туловище, крылья. Проходит еще какое-то время, и ты понимаешь, что уже находишься в несколько ином помещении, чем то, в которое недавно входил. Да и пребываешь в несколько ином состоянии — в таком, когда, если повезет, ты действительно способен увидеть дракона. А если не увидеть, то по крайней мере поверить в то, что именно здесь он, собственно, и живет.
Вовсе не лишним будет побывать и на берегу горной реки. Совсем необязательно купаться в ее ледяной воде. Ты можешь просто стоять рядом — достаточно того потока чистоты, что несет с водой течение. Стоя на берегу, ты чувствуешь, как у тебя внутри меняется определенный вектор, как начинаешь смотреть на мир по-другому — панорамно, а не сквозь редкие щели прикрывающего его забора. Ощущение жизни во всем тебя окружающем не покидает ни на минуту. Шагаешь по Уданским горам и понимаешь: они — живые. Рано или поздно приходит момент, когда осознаешь, чувствуешь, ловишь себя на мысли, что не просто смотришь на них, а идешь и с ними общаешься. И то, что некие духи этих гор действительно существуют, становится неоспоримым: а как может быть иначе, если они задают тебе свои вопросы и отвечают на твои? В своей обычной жизни ничего похожего мы и не можем ощутить, однако места, подобные Удан-Шаню, приоткрывают видение попавшего в них человека.
Горы Удана венчает Запретный город, строившийся в схожие с одноименным пекинским дворцом сроки, и Золотой павильон — самое большое бронзовое сооружение в Китае. Впервые перед воротами Запретного города, где обитают монахи, я очутилась в два часа ночи: хотелось встретить рассвет на Тянь-Чжу, потому и вышла затемно. И до сих пор помню шок, который испытала, едва мне отворили дверь. Первое, что пришло в голову: «Я вижу инопланетянина». Во всяком случае в моем представлении они должны выглядеть именно так. Я много путешествую, но отворивший мне дверь даосский монах не был похож на представителя ни одного народа мира, тем более — китайского. За первым культурным шоком вскоре последовал и второй: я увидела, что нахожусь над облаками Удан-Шаня. И казалось совершенно очевидным, что Тянь-Чжу — это не просто место, которое эпизодически навещают небожители (жизнь которых в подробностях отражена на стенах уданских храмов), а их дом. Дом, в котором они делятся знаниями с приходящими к ним людьми.
В Удан-Шань можно приезжать бесконечно — ты едешь туда даже тогда, когда поездке не сопутствуют ни обстоятельства, ни финансы. Но все равно в итоге ты оказываешься в Удане — и в очередной раз понимаешь, что тебя туда привели вовсе не твои личные желания. Само место всякий раз словно призывает тебя. Будто бы зная, что ты снова готова получить здесь определенные знания. Которые, вернувшись вниз, «под облака», ты уж найдешь как применить и передать другим людям.
