Лекция Ламы Оле Нидала в Вуппертальском буддийском центре.
В Тибете существовала старая линия преемственности - там занимались в основном пуджами. Затем возникла новая линия, посвящавшая много времени дискуссиям и изучению теории. Следующая школа, которая появилась немного позже, чем наша, концентрировалась на научном аспекте Дхармы и написании книг. Наконец, наша традиция - Кагью - линия устной передачи, занималась главным образом практикой. Мы - линия йогов Тибета. Наши великие примеры - Миларепа, Марпа и воплощения Кармапы.
Это означает, что Просветление для нас не является просто идеей, чем-то внешним, абстрактным и отдаленным - оно непосредственно касается всей нашей жизни. Нам не следует просто довольствоваться какой-то старой традицией только по той причине, что ее в течение 1000 лет практиковали в Тибете. Мы должны спрашивать себя, какое это имеет отношение к нам сейчас. Важно действительно исследовать и проверять всё, чему мы научились, так сказать, “на улице” - в повседневном опыте, используя это для собственного блага и блага других. Тогда мы сможем видеть, насколько мы продвинулись и насколько полезны методы Будды для нашей жизни здесь, на Западе. Только в этом случае мы сможем стать истинными держателями линии и источником благословения. А благословение не в словах и не в старинных системах. Что действительно важно, так это опыт, чувство избытка и определённости - то, что мы приобретаем путём использования разных методов работы с умом и передаём дальше благодаря собственному пониманию и силе. Поэтому я хотел бы сначала описать функции йогина.
Кого, вообще, можно считать йогином? Если мы посмотрим на буддизм в тибетской культуре, то увидим три уровня практики. Особенностью монашеского пути является то, что огромное внимание здесь уделяется действиям, словам и мыслям,- чтобы избегать всего приводящего к страданиям и трудностям. Для этой цели используется целый ряд обетов. Однако если бы все были монахами и монахинями, мир бы не развивался. Не было бы детей, которые зарабатывали бы деньги и содержали бы монахов и монахинь, не было бы и экономики. Так ничего бы у нас не получилось. Поэтому буддизм всегда в большей степени обращён к людям, которых мы называем мирянами.
Кто это такие? Чего они хотят достичь? - Того, чтобы жизнь проходила практично, чтобы возникало как можно больше пользы и счастья для других существ и для них самих, чтобы семья, общество и друзья развивались и процветали. И тогда возможность заботиться о внешних вещах сохраняется лишь до определенной степени: когда хочешь успешно руководить фирмой или вести торговлю, часто приходится работать, что называется, в области серой этики.. И тут включается внутренний уровень. У нас есть возможность уравновешивать свое жесткое поведение во внешнем мире с помощью внутренней мотивации. Мы можем думать: “Пусть всё, что я делаю, приносит пользу всем существам”. Помимо этого, мы стараемся быть мудрыми и практичными. Одним словом, окрашиваем все наши действия отношением Бодхисаттвы.
И, наконец, есть йоги. Они не связаны внешними обетами, а внутренние обеты имеют для них второстепенное значение. Для йогов важно постоянно переживать полную силы и интенсивности жизнь, видеть всё чистым, свежим, чувствовать потенциал всего. Всё, что происходит, мы должны переживать как новое, спонтанно возникающее и развивающееся.
В жизни это означает, что монах полностью нарушит свои обеты, если вдруг получится, что он создал семью. В подобной ситуации все его внешние обязательства теряют смысл. Мирянин нарушает обеты, если перестаёт быть полезным для самого себя и других, приносит кому-то страдание и трудности, если перестаёт быть локомотивом для общества и для мира. Тогда он, скорее, как вагон, который необходимо тянуть. Йогин же теряет свои обеты, если печалится и сидит, повесив нос, если у него больше нет свежести и психологического избытка и его покидают радость и сила. Тогда йогин теряет землю под ногами и перестает правильно функционировать.
Различая общие контуры, мы должны также понять, что всё взаимосвязано. Если у нас постоянные трудности с внешним миром, и как следствие мы резко сталкиваемся с другими существами, если мы заставляем других страдать, то о сочувствии и мудрости уровня Бодхисаттвы можно забыть. Почему? - Потому что мы никогда не сможем успокоиться, если кто-то бегает за нами с вилами и хочет повесить нас на ближайшей сухой ветке или же нас разыскивает полиция, и в нашу дверь то и дело стучатся служащие банка. Если внешние вещи не функционируют - внутренние тоже не многого стоят. Точно так же:когда внутренний уровень не функционирует, когда нет сочувствия и мудрости, мы можем забыть о чистом видении. Если у нас нет сочувствия, мы думаем только о себе, и тогда наши даже самые большие и глубокие высказывания слабы и незначительны, поскольку опираются только на одно существо, одну семью или одну общественную группу. Это напоминает треугольник, стоящий на одной из вершин. Что он может на себе удержать? И, наоборот, если мы думаем о других, тогда всё, что мы думаем, говорим и делаем, автоматически становится огромным, широким, сильным и полным значения. Наконец, мы не уйдём далеко без мудрости. Что это такое? Имеется в виду полная свежести драгоценная мудрость, которая заботится о том, чтобы вещи не становились слишком личностными, узкими и клейкими. Это переживание пустоты явлений - знание того, что ни мы, ни те, с кем мы встречаемся, ни вещи, которые мы делаем, не являются чем-то особенным или отделенным друг от друга, но что все мы - аспекты одного и того же целого, что на самом деле не существует никакого “я” ни в теле, ни в мыслях и чувствах. Это также знание того, что не существует никакого “ты” и никакой ситуации как чего-то длительного, действительно существующего, но что все появляется из открытого пустого пространства в качестве слагаемых разных ситуаций, свободно в этом пространстве играет и снова в нем растворяется. Я должен сказать, что только тогда, когда вещи перестают быть клейкими и слишком личностными, сможет полностью расцвести вся сила пути йогина, сможет целиком раскрыться вся спонтанная лучистая радость.
Эти три уровня основываются друг на друге, однако акцент может делаться на каком-то одном из них. Если мы испытываем трудности, то нас интересуют прежде всего внешние вещи. Мы видим, как сильно блокируют нас наши проблемы, и пытаемся как можно более эффективно отдалить их от себя. Если проблемы нас больше не связывают, не захватывают всю нашу энергию, тогда самопроизвольно возникают сочувствие и мудрость, и вдруг оказывается, что мы обладаем излишком, позволяющим нам думать о других, что-то для них делать и приносить им пользу. Когда этот избыток станет большим, тогда наш ум будет настолько богатым, что у нас самопроизвольно появится доверие к тому, что возможен самый дальний прыжок - осознание того, что по своей истинной природе мы действительно являемся Буддами, что в действительности мы можем сами работать над собой и таким образом достичь абсолютного и непреходящего результата.
Существует точка, где сходятся эти три пути, - это Махамудра. Здесь спонтанно и без усилий, по ту сторону всех препятствий и страданий, с мотивацией сочувствия и мудрости, мы точно видим, каким все является, не будучи связанными процессом смотрения. Если мы покоимся в том, что есть, не завися от того, в чем мы покоимся, тогда все в этот самый момент выражается самопроизвольно. Тогда каждая ситуация переживается как совозникающая мудрость, решения приходят одновременно с вопросами, и нет никакой нужды думать, что необходимо сделать, как следует реагировать. Все происходящее - постоянное переживание чего-то нового. Это наша истинная цель - и ничего выше нет. Если нам удается все видеть с позиции чистоты, тогда и в себе самих мы будем замечать лучшее и красивое и будем способны ощущать себя Буддами. А это, в свою очередь, будет позволять нам видеть в других мудрость и сочувствие, силу, радость и значимость. Мы будем видеть то, чем люди являются и что выражают. Осознавая при этом желание всех существ достичь счастья и избежать страдания, мы неизбежно будем, исполнившись любви и понимания, делать для них все, что можем. В то же самое время совершение чего-то бессмысленного или “неправильного” - маловероятно, почти невозможно. Иными словами, удерживая наивысший уровень, все остальное мы делаем подарком.
Как мы тогда живём? Если речь идёт о монахе, все внешнее является для него чем-то важным, и есть вещи, которых он не делает. Здесь имеет значение также концентрация. Мирянину важно правильно функционировать, чтобы всё происходило как нужно и чтобы быть полезным для самого себя и для других. Что же является определяющим в случае йогина? - Внутреннее отношение, поведение ума в течение дня. И здесь практически нет предела нашим возможностям. Просыпаясь утром, мы первым делом заканчиваем медитацию сна, которую начали вечером. В течение дня мы удерживаем это переживание сна. Мы не проводим между этими состояниями никакой границы. Просыпаясь, мы, например, не говорим: “Ага, вот, я поспал, мне снилось это и то. А теперь опять всё будет квадратным и узким”. То есть мы удерживаем ощущение открытости и подобия сну, ощущаем богатство возможностей пространства и радуемся всему насколько можем, - например, объятию девушки, вставанию с постели и всем переживаниям, которые это сопровождают. Независимо от того, что мы делаем после пробуждения, мы сохраняем этот уровень радости, свежести и приятного напряжения.
Под душем мы осознаём, что смываем с себя все негативное - при этом очень хорошо повторять мантры Алмазного Ума. В туалете можно ощущать свет, излучающийся сверху и выталкивающий из нас всё вредное. За завтраком мы можем представлять Будду или Ламу. Представлять их в горле во время еды, как это делают обычно тибетцы, нам, западным людям, не обязательно. В Тибете женщины пережевывают пищу и кладут своим детям в рот, поэтому такой способ медитации, возможно, им подходит. Естественным является для нас подношение Ламе чего-то пережеванного или нет, мы должны решить сами. В любом случае, можно подносить Ламе всю еду и все полезное, что она в себе содержит - различные витамины и белки. Также можно вспомнить о тех существах, что ничего не получают, - о духах, которые, возможно, присутствуют рядом с нами в пространстве, на всех уровнях сознания, в состоянии великой привязанности, и которые, на самом деле не имея твёрдого тела, чувствуют, что оно у них есть. Хорошо представлять, что они получают от нас еду.
Выходить из дома мы можем разными способами. Есть люди, которые всё делают в последний момент, другие же умеют организовать для себя чуть больше времени. Но независимо от того, напряжены мы, как стальная пружина, когда прыгаем в машину, и едем потом, сдирая резину на колёсах, или же просто спокойно выходим и всё тщательно рассматриваем: самое важное - осознавать все, что делаем. Тогда мы переживаем это и полностью присутствуем в этом. Мы ощущаем тело и то, как двигаются мускулы. Мы осознаём первый запах дня. Мы видим, что делают другие люди. Иными словами, у нас панорамное и широкое ощущение - все присутствует. Даже если мы смотрим, не особенно концентрируясь, у нас возникает ощущение, что мы как бы вбираем все всем телом, поглощаем все впечатления, и ничто не ускользает от нашего внимания. Сидя в послушной нам машине, мы можем представить внутренним взором поршни, движущиеся с филигранной точностью вверх-вниз. Мы видим искру, которая зажигает смесь, ощущаем силу, когда включаем мотор и трогаемся с места. Мы думаем о том, что нам не следует ехать слишком быстро, пока мотор еще не разогрет. Мы испытываем сочувствие к машине, думая: “Я сейчас берегу эту вещь и забочусь о том, чтобы она исправно работала. Она делала для меня так много, почему бы мне не сделать теперь что-то для нее”. Когда мотор разогрет, мы жмем на педаль газа, радуясь тому, что это возможно. Мы радуемся и тому, что талантливые инженеры построили эту автостраду (лекция читалась в Германии - прим. ред.). Мы счастливы оттого, что столь многим людям удается удерживать эти коробки на шоссе. Зимой, когда быстро темнеет, мы впитываем цвета неонов. Если же на дворе лето, мы наслаждаемся красками неба, формами облаков и желаем, чтобы другие тоже могли воспринимать эту красоту. Мы чувствуем себя богом или Бодхисаттвой в своей маленькой чистой стране - с машиной и всем остальным. Мы видим, что и другие находятся в подобных ситуациях, мы переживаем это и видим все как проявления мудрости, как нечто интересное. Паркуясь, мы думаем: “Как хорошо! Будды снова меня сберегли. Ещё раз все удалось”.
Поднимаясь в офис, мы радуемся всему, что там происходит. Мы чувствуем присутствие людей, которые стоят вокруг. Мы держимся ближе к тем, от кого хорошо пахнет, и избегаем тех, чье лицо покрыто трёхдневной щетиной. Таким образом, мы внутренне придаем первостепенное значение самому чистому и самому красивому и доверяем тому, что спустя некоторое время снова встретимся с чем-то приятным.
В лифте, мы думаем: “Как интересно, что все эти машины так совершенно работают!” Мы ощущаем, как уравновешиваются грузы. Мы можем также удерживать в сердце Кармапу, излучающего свет на всех существ: здесь легче это делать, в машине - не всегда получается. Только будучи действительно хорошими практикующими, мы сможем полностью освободить от езды ум и позволить делать это телу. А до этого момента мы должны использовать все органы чувств. Еще в лифте можно представлять, что Будда опускается в наше сердце. Сначала мы представляем, что он сидит над нашей головой на чем-то вроде доски, затем мы вытаскиваем из-под него эту доску - и Будда падает нам в сердце и начинает сиять.
Потом мы идем к шефу и объясняем, почему мы снова опоздали на полчаса. Мы слушаем все, что он хочет нам сказать, радуемся, что ему удаётся так точно выражать свои мысли. Мы знаем, что он долго готовился к этой речи, а сейчас пользуется случаем продемонстрировать богатство своих возможностей. Мы глубоко тронуты и благодарны за внимание, которое он нам уделяет, и очень счастливы, что нас так ценят в фирме. Потом мы садимся за свой рабочий стол и сразу же находим пять самых интересных дел на этот день, остальные же кладём на письменный стол коллеги, пока он не видит. Затем вспоминаем, кому и во сколько мы должны позвонить, ставим будильник, чтобы он напомнил нам об этом. Потом погружаемся в работу и всё время ощущаем по этому поводу много радости. Мы стараемся делать это максимально хорошо. Это важно, и вы, немцы, знаете об этом. После японцев и некоторых других народов Дальнего Востока вы знаете это, вероятно, лучше всех во всём мире. Это связано с частыми войнами, происходящими почти каждые 20 лет, - они учат искусству восстанавливаться и дают направление в жизни. У вас, немцев, это в костях.
Поистине замечательно, когда есть возможность что-то делать. А ощущение собственной эффективности приносит много радости. Независимо от того, чем мы занимаемся, надо это делать хорошо. Если мы ничего не делаем, ничего не возникает. Мы, датчане, на вопрос “Что делаешь?” отвечаем чаще всего: “По минимуму”. И могу сказать вам, что по этой причине нам в будущем будет все труднее брать деньги в долг, - ведь подобное отношение распространяется.
В действительности, самое важное для йогина - это хорошо делать то, что делаешь. Если мы занимаемся любовью, то занимаемся любовью эффективно. Если мы работаем, то работаем эффективно, и не раскисаем. Мы делаем это, не думая о тысяче других вещей. Мы не отводим нос от того, что делаем, и доводим начатое до конца. Единственное, чего йогин ни в коем случае не может себе позволить, - это размытость, отсутствие ясности и неуверенность. Не надо быть как старая лошадь, которая не знает, следует ей сделать шаг вперед или назад, и поэтому она остается там, где была, и только занимает место. Йогин не имеет права так поступать. Что бы ни было у нас на прицеле, мы делаем это как следует, с осознаванием и силой. И тогда мы получаем правильный результат. Однако для этого необходимо упорство.
Каким образом мы можем развить упорство? Как мы учимся сидеть и медитировать? Просто делая это. Упорство добывают, будучи упорными. Мы хотим что-то делать, потому что это дает много силы, потому что это приятно. Я не знаю другого способа. Наша мотивация - это радость, когда мы думаем: “Как замечательно, сейчас я снова могу делать что-то нужное. Вместо того, чтобы только стареть, я стану еще немного мудрее”.
Все йогическое лучше всего приходит через радость. По крайней мере, я так это понимаю. И таким же образом учу. Я никогда не указывыю нравоучительно пальцем, но всегда говорю: “Больше силы, не стойте на месте, берите то, что есть, жмите на газ”. По этому распознается йогин. Обычный напуганный заяц должен всегда все удерживать, и он охотнее бы умер еще до того, как что-то начнет делать. Йогин же предпочитает оседлать мчащегося тигра. Это действительно большая разница. Практикующий чувствует себя в изменениях как дома. Обычный человек предпочитает тишину и порядок. Путь йогина заключается в том, чтобы хватать силу, как только она появляется, увеличивать ее и направлять куда нужно. Тяжелая работа йогину вовсе не противопоказана. Однако лень, безделие и нагревание стула круглыми сутками - не путь йогина.
Это не означает, что мы должны вести себя подобно китайцам времен Мао, когда людям очень часто бывало нечего делать и половина китайцев копала яму, которую потом вторая половина засыпала обратно, чтобы всем было, чем заняться. Если нет работы, можно с успехом найти себе другое занятие. Подумайте, например, о людях, которые бы обрадовались, получив от вас письмо. Подумайте о пользе, которую вы можете принести своему телу, если будете делать время от времени несколько упражнений, напряжете мускулы или выпрямите спину. Вы можете повторять мантры, отдыхая или во время работы, когда вы не должны быть полностью сконцентрированы. Если у вас есть свободная минута, можно расслабиться, представить Кармапу в сердце и снова излучать свет на других существ. Итак, пробуйте, соответственно своим способностям, осознавать на многих уровнях одновременно.
Одна из причин, почему я и мои друзья часто говорим людям: “Сделайте Нёндро, если можете”, - в том, что тогда все само происходит так, как надо.
В ходе дня есть еще возможность медитировать на усталость. Когда от физической работы болят кости или мы все больше утомляемся от умственного труда, мы можем осознать это и сделать процессы уставания объектом медитации. Мы можем полностью осознавать то, что именно происходит, когда мы хотим выпить чашку кофе или пару чашек чая, когда мы охотнее вышли бы наружу или просто встали на голову в углу комнаты. Мы можем пережить много радости, обманывая обычные процессы природы. С одной стороны, замечательно концентрироваться на том, как покидает нас сила и активность. С другой - не менее интересно научиться бороться с процессами утомления и отупения. Вот мой собственный рецепт йогина. Работая, мы можем чувствовать себя мотором, который мы используем сообразно тому, что происходит. Мы меняем одну скорость на другую в зависимости от того, что позволяет ситуация. Мы постоянно осознаем, что можем делать много вещей одновременно. Например, если у меня ясная голова, если я достаточно долго спал или же выпил достаточно много чая, то прежде всего я берусь за самые трудные личные дела, когда необходимо осознавать содержание всех двух страниц письма. Если ко мне обращаются с проблемами, однако, не очень серьезными, я перехожу от писем к написанию открыток. Одна часть ума занимается тем, что я слышу, и проверяет, с чем пришёл гость, а другая часть, которая в этом не участвует, пишет легкие пожелания или занимается чем-то подобным. Если проблемы пришедшего более серьезны, я перехожу к написанию адресов. А если вопрос действительно очень важный, я посвящаю ему 10000 вольт своей энергии и проглатываю все.
Выходя из офиса, мы можем пожелать всем, чтобы им хорошо жилось, чтобы они были счастливы до следующей нашей встречи. Мы можем быстро представить Будду над их головами и то, как он опускается в их сердца и начинает сиять. Затем мы снова заводим машину и едем домой. Или садимся в трамвай и видим всех женщин как Будд в женском облике, а мужчин - как защитников или Будд-мужчин. Мы снова стараемся повсюду замечать что-то интересное и красивое. Если рядом с нами сидит человек с сильными руками, можно радоваться огромной мудрости, которую они в себе заключают. Видя красивые женские ноги, мы радуемся той мудрости, которую они в себе таят. Независимо от того, на что мы смотрим и что переживаем, мы видим это на чистом уровне, желаем людям всего хорошего и полностью все осознаем. Общаясь с пожилым человеком, мы видим созревшую мудрость, которую он в себе носит. Мы видим его лицо, понимаем, как много он пережил, и желаем, чтобы он стал мудрее благодаря тому, что пережил. Мы можем стать свидетелями разговора о войне. Мы думаем о том, что 6% населения мира боролись против остальных 94% и выдерживали все испытания в течение пяти лет. И мы можем, с одной стороны, сказать: “Что за взрыв силы действия!” А с другой все же: “Как же это глупо! Как бессмысленно! Сколько страдания! Как страшно.” Нам видно и то и другое. Мы можем посмотреть на немецкий народ и отметить его любовь к организованности, преобладающую веру в жизнь. Мы можем определить национальный характер немцев, подумать о том, что приводит к тому, что одни люди рождаются немцами, а другие - турками. Мы пробуем проверить, что здесь есть общего. Мы не должны оценивать людей, но мы можем представить, как всё функционирует, постараться понять эти механизмы, увидеть, какие радости и страдания испытывают люди, каков мир их переживаний.
Потом мы приезжаем домой, где нас ждет друг или подруга. И здесь главное - быть открытым, действительно постараться открыться этой встрече, - всей той свежести и любви, которые мы от него или от нее получаем. Мы не должны думать как роботы: “Только в десять, когда пойдем в кровать”. Можно сделать это до еды или после. Или же мы можем позвонить нескольким друзьям. Самое главное, чтобы мы не входили домой с целым багажом застывших идей и не вели себя так, будто все должно происходить в соответствии с застывшим, раз и навсегда установленным шаблоном. Лучше относиться к совместной жизни как к чудесному эксперименту. Мы должны действительно впитывать свежесть, красоту и силу других, действительно вступать с ними в контакт, а не думать, что мы должны разыгрывать какой-то театр, в котором в тот или иной момент должны происходить те или иные вещи. От этого зависит, будет ли ситуация оставаться живой и будем ли мы способны воспринимать все сигналы, исходящие от партнера.
Иногда стоит пораньше лечь в кровать. Также можно поставить будильник на середину ночи, чтобы на какое-то время проснуться, чтобы помедитировать полчаса-час или снова насладиться друг другом. Наконец, мы можем делать различные медитации. Таким образом, мы дарим себе и другим целиком замечательный день и прекрасную ночь, где все имело значение, ничто не было просто привычкой. И ничего не пропало. Ни одна вещь не произошла просто потому, что ничего другого не произошло.
Так йогин может очень хорошо жить своей жизнью изо дня в день, и каждый день будет новым, свежим и полным приятного напряжения.
Перевод с немецкого на польский - Войтек Трацевский
Перевод с польского на русский - Ольга Павлович
ОТСЮДА
