Квантовый кот и медицинская диагностика
“В году примерно 35-м века ХХ нобелевский лауреат, один из отцов-основателей квантовой механики Эрвин Шрёдингер придумал эксперимент, который кочует теперь по всем учебникам квантовой физики и имеет название «Кот Шрёдингера». Шрёдингер предложил такой мысленный (все равно нехороший!) эксперимент. Он состоит в следующем. Берется коробка, в нее помещается живой кот, а чтобы он не скучал, в коробку к нему ставятся колба с отравляющим газом и устройство, которое разбивает колбу, если в радиоактивном источнике, также находящемся в коробке, произойдет акт распада. Коробка закрывается, и до поры до времени в нее нельзя «заглянуть», чтобы определить состояние кота. Включается секундомер, выбирается такой интервал времени, чтобы вероятность распада составила пятьдесят процентов. Это значит, что если неоднократно проводить такой жуткий эксперимент, то половина котов уцелеет, а половина прикажет долго жить. Если проводить эксперимент неоднократно и набирать статистику, то кроме пятидесятипроцентной гибели котов ничего нового о мире мы не узнаем, и спорить в этом случае не о чем. Шрёдингера интересовало другое. Если рассматривается эксперимент с единственным котом, то, согласно принципам квантовой механики, следует считать, что до открытия коробки нельзя ничего сказать о том, жив кот или умер. Получается, кот находится в третьем, особом состоянии: он и не жив, и не мертв. Говоря научным языком, вектор состояния кота может коллапсировать двумя способами: в сторону жизни и в сторону смерти.
Вы скажете, что в этом нет ничего нового, коробка закрытая, а с котом происходят обычные житейские события, которые мы просто не видим. А вот и нет! Это как бы смесь двух состояний, ситуация, которую человеческая логика, идущая от Аристотеля, осилить не может. Аристотелева логика двузначная: да или нет. Специалисты по квантовой механике ввели третий член в логику: может быть. Это настолько необычно, что кот Шрёдингера больше чем полвека не сходит со страниц научной печати.
Конечно, строго описать состояние этого кота на языке физики можно, только используя математические формулы, но перед этим придется десяток страниц (как минимум!) объяснять, что они означают, и то без полной уверенности в успехе. Поэтому я снова сошлюсь на книги Доронина и Заречного, на которые я уже давал ссылку. Но если вернуться к сути, то никого из физиков не удивляет строгое математическое описание состояния распадающегося атомного ядра как суммы состояний ядра первоначального и ядра распавшегося, которое упоминается в перечне того, что находится в закрытой коробке. С позиции здравого смысла, это чушь, потому что означает, что в любой момент времени ядро немного распалось и одновременно не распалось, а у него нет «настоящих» промежуточных состояний! И только прямое измерение произведет так называемую «редукцию» этой странной математики, и ядро будет признано распавшимся или не распавшимся. Фактически Шрёдингер к этому ядру «подвесил» кота. Если открыть коробку, то сразу будет понятно по состоянию кота, что с ядром. То, что атомное ядро — объект микромира — в этой коробке находится в несуществующем состоянии полураспада, физиков уже перестало удивлять, но Шрёдингер замахнулся на большее — показал, что если следовать строгим формулам квантовой механики, которые и тогда, и сейчас одни и те же, то в макромире, нашем с вами мире, существуют странные полуживые-полумертвые привидения. Такой взгляд был необычным тогда и вызывает вопросы сейчас. (В дальнейшем я пишу именно об этих «привидениях», поскольку встречаюсь с ними в процессе любого серьезного лечения.)
Юджин Вигнер — тоже нобелевский лауреат, и он тоже не может оставить в покое кота Шрёдингера. Он усложняет условия эксперимента, введя категорию друзей котомучителя. В итоге опыта экспериментатор дрожащими ручонками развязывает коробку, и оттуда с мявом выпрыгивает живой кот. Ура! Вектор состояния кота в момент измерения (открытия коробки) коллапсирует в твердое «жив». За секунду до этого кота живым признать было нельзя — он был жив только частично. Итак, в лаборатории кот признан живым. Это знают все люди, находящиеся в лабораторной комнате. Но в коридоре, где расхаживает друг, кот еще в прямом смысле ни жив, ни мертв. В этой Вселенной или той ее части, которая сцеплена с другом, не случилось еще события, которое решило проблему кота. И только когда экспериментатор просовывает голову в дверь и кричит другу в коридор: «Кот жив», только в этот момент во Вселенной друга кот возникает из странного полунебытия. Но этого мало, на далеком континенте Австралия тоже обеспокоены судьбой кота — за результатом нетерпеливо следит Мэри. Для нее кот все еще в полусмерти-полужизни, и только когда она получит от друга телеграмму или компьютерное послание, в ее мире кот оживет. В результате такого последовательного поступления информации ко всем заинтересованным лицам, и только когда у последнего из них наступает ясность, кота можно признать полностью живым в нашей Вселенной. До этого момента в масштабе Большой Вселенной кот оставался полуживым и полумертвым одновременно.
Если ты, читатель, не бросил чтение на полдороге, утомившись или возмутившись, то теперь мы займемся делом. Итак, с точки зрения нобелевских лауреатов, кот вполне может быть квантовым объектом. А человек? Думаю, что не в меньшей степени. Теперь давайте посмотрим с этой точки зрения на абсолютно безобидную, казалось бы, медицинскую процедуру — диагностику. Человек «практически здоровый» может сколько угодно диагностироваться: при всех измерениях (в квантово-механическом смысле) приборы будут показывать варианты нормы. В этом смысле здоровый человек до диагностики (эксперимента!) — суперпозиция* нескольких здоровых состояний, и эксперимент диагностики выбирает одно из них. Все счастливы. Никому в голову не приходит искать еще один вариант нормы у данного человека. Как говорится, «от бобра бобра не ищут»!
- Суперпозиция двух квантовых состояний напоминает сложение двух волн на поверхности воды: где-то выпуклости или впадины двух волн удваиваются (попали в фазу), а где-то вычитаются до нуля (попали в противофазу). Основным отличием суперпозиции от простого суммирования является возможность взаимоуничтожения двух сильных эффектов, находящихся в противофазе. В результате суперпозиции возникает мозаика интенсивностей, которая изменяется во времени и пространстве… Я применяю строгий научный термин «суперпозиция», а не «сумма» по единственной причине: сумма состояний человека больного и здорового столь же абсурдна, как и сумма состояний кота живого и дохлого. Но математически эти суммы имеют смысл и, в конце концов, когда наступает итог, приводят к правильным физическим результатам. Поэтому «суперпозиция» — это странная «сумма» того, что суммировать согласно здравому смыслу нельзя в принципе. Но надо.
А если у человека болит что-нибудь, например, имеются систематические боли в районе желудка, суперпозиция его состояний включает состояния больного человека, очень больного человека и смертельно больного человека. То есть человек со своими неопределенными симптомами болен как бы несколькими болезнями сразу, но частично и виртуально. У него частично — рак, частично — язва, частично — гастрит. В момент приборной диагностики происходит окончательный выбор, и какой-то из диагнозов становится реальным. В результате эксперимента диагностики может произойти несчастье — прибор надежно покажет наличие неизлечимого заболевания. А дальше все пойдет по Вигнеру. До эксперимента диагностики об этом не знал никто, после — вся врачебная бригада, все родственники. Результат будет записан в историю болезни. Вся Вселенная узнает, что человек болен неизлечимо. Тогда человек обречен. Почему? Потому что для его излечения понадобится ЧУДО. В средние века такое излечение было вполне возможным, поскольку чудеса никого не удивляли. Однако по мере развития науки в обществе стала умаляться роль религии и связанных с ней чудес. И если в средние века какой-либо умелец вполне мог вылечить рак или проказу, то в конце ХХ века никакой лекарь-колдун не сумел бы этого сделать, поскольку в наше время чудес не бывает…
…Мой комментарий к вопросу о медицинской диагностике в данном месте есть только обсуждение научной проблемы и никоим образом не является призывом никогда ни под каким видом не диагностироваться. Проведу аналогию. Когда открыли антибиотики, то казалось, что найдено универсальное решение, и отныне все люди будут здоровыми. Но потом выяснилось, что многие микробы научились противостоять антибиотикам, а человеческий организм и антибиотики в больших количествах друг с другом не уживаются. Массовое применение антибиотиков привело к многочисленным неприятностям для рода человеческого: дисбактериоз, аллергии и т. п. По существу антибиотики можно использовать два-три раза в жизни в момент действительной опасности, а не при банальном ОРЗ. Что касается диагностики, то здесь ситуация схожая. Особенно трагичным является установление точного диагноза в тех случаях, когда официальная медицина не имеет средств лечения данного заболевания. Тогда точная диагностика является способом убийства (!). Если бы диагностика была приблизительной, то могли быть шансы. Надо сказать, медицинская диагностика — изобретение абсолютно материалистическое. «Идеалисты» должны избегать ее использовать — вредно для здоровья. А материалистам ничего другого не остается. Оставить материалиста без приборной диагностики и таблеточного лечения означает подвергнуть его большой опасности. В то же время насильно заставлять идеалиста глотать таблетки и диагностироваться, оставляя в запустении духовные пласты лечения, тоже означает подвергать его опасности. Каждый выбирает свое. Поэтому я уже десять лет услугами медицины не пользуюсь — опасно это для меня.
Мне хочется поучаствовать в дискуссии (длящейся уже много лет) между поклонниками классической медицины и целителями — представителями других направлений, которых я объединяю общим термином «экстрасенсы». Я не беру в расчет шарлатанов, которые встречаются в обоих лагерях. Представители классической медицины обычно говорят: «Если вы, экстрасенсы, действительно что-либо умеете делать, давайте работать так: сначала диагностика, потом ваша работа, потом снова диагностика — и так до излечения». Разумно? На первый взгляд вполне разумно, однако с учетом опыта пребывания кота Шрёдингера в подвешенном состоянии — никуда не годится. Экстрасенсы пытаются лечить человека, изменяя вектор его состояния. Этот способ принципиально отличается от лечения по канонам классической медицины. Пресловутые экстрасенсы изменяют этот вектор таким образом, чтобы при неизбежном последующем диагностировании возможность реализации состояния типа «смертельная болезнь» была близка к нулю. Говоря предельно упрощенно, они пытаются перевести рак в язву, а еще лучше — в гастрит. Совсем замечательно, если живот вообще перестает болеть. Для изменения вектора состояния нужна некоторая пауза. Результат должен в прямом смысле созреть. Ведь экстрасенс воздействует на «чертежи» человеческого тела. Каждое «чертежное воздействие» должно изменить ситуацию на клеточном уровне. На это требуется время, в течение которого любое дополнительное воздействие мешает лечению. Поэтому после сеанса связи я предлагаю пациенту два часа (или десять часов!) не думать о болезни, выталкивать из себя мысли о болезни, стараться увлечься чем-нибудь посторонним, и тогда через два часа (или десять!) наступит облегчение. Его надо заметить и проявить оптимизм. Почему действовать надо именно так? Потому, что каждый человек по отношению к себе самому является экстрасенсом с отрицательным знаком. Сделанное мною он начнет разрушать своими сомнениями. Это во-первых. А во-вторых, даже мне нельзя пытаться лечить дополнительно в этот период. Не только лечить, но даже и смотреть, то есть применять свой, облегченный способ диагностирования. Вот поэтому совершать одновременно лечение данного человека и диагностику просто невозможно — одно исключает другое.
Однако встречаются многочисленные публикации об исцелении заведомо безнадежных больных с установленным диагнозом в результате воздействия тех или иных экстрасенсов. Можно ли этому верить? Осторожно говоря, такое возможно. Но здесь чаще всего срабатывает вигнеровский эффект друга. Пусть человек в городе Москве подвергся диагностике и получил свой неоперабельный рак. Вселенная, которая связана с данным человеком в Москве, знает, что он обречен, и тут у него нет никаких шансов. Но человек делает ход конем. Он отправляется, например, в Таиланд, или на Филиппины, или в какое-нибудь африканское племя и начинает все сначала. На Филиппинах или в джунглях его томограмма не востребована, на Филиппинах его вектор состояния снова имеет варианты, в филиппинской Вселенной у него вместо московского рака может образоваться филиппинский гастрит, а с ним вполне можно жить. Единственное, что можно сказать твердо: лежа на диване и поплевывая в потолок, неоперабельный рак победить невозможно.
Но в то же время нельзя хвататься и за что попало. Мне как-то пришлось оказывать психологическую поддержку женщине, больной раком в неоперабельной форме. Мы с ней провели по телефону несколько бесед, разбираясь в ее духовных проблемах. В начале очередной беседы я заметил, что ее голос звучит как-то необычно. Оказывается, на ее голове находился пчелиный улей. Нашелся какой-то умелец, кандидат от медицины, который взялся таким образом вылечить рак. Мне удалось выдавить из себя только один вопрос: «Дорого берет?» Она ответила: «Очень!» Конечно, у нее от пчелиных укусов поднялась высоченная температура, пчеловод-медик радовался, рассматривая подъем температуры как начало исцеления, а потом, чтобы сбить температуру, ее поместили в больницу, из которой она уже не вышла.
Предыдущий абзац я вставил для того, чтобы читатели были осторожны. Не все то золото, что блестит. В этом разделе мы размышляем только о квантовом коте и медицинской диагностике. Мы не формулируем алгоритм поведения во время онкологической болезни. Для всех людей алгоритмы разные.
Можно задать вопрос: а когда имеет смысл диагностироваться? Например, когда экстрасенс избавил больного от камней в почке. Действительно болеть перестало, тогда после окончания лечения надо сходить на самую подробную диагностику и получить на снимке отсутствие камней. Тем самым мы производим коллапс вектора состояния человека в режим нормы. Иногда полезно отметить такое событие в кругу друзей, чтобы в вашей Вселенной все знали, что вы — человек здоровый. Короче говоря, на диагностику надо идти победителем. Диагностика — это экзамен”.
И.В. Чусов “Записки физика-экстрасенса”
