13. Стих 13

 

 

 

 

 

 

 

 

Первая строка этого восьмистишия содержит намек начжан 1 «Дао дэ цзина»: «Вновь Сокровенное становится Сокровенным (сюань чжи ю сюань). В тексте «Дао дэ цзина» это выражение означает, в частности, вечный переход Дао-Сокровенного в мир вещей, его постоянное обнаружение в космосе и новое возвращение к самому себе, к своей изначальной Сокровенности, в свою очередь опять являющейся в вещах.

Состояние равновесия некой неподвижной точки на грани Сокровенного и явленного Лао-цзы называет «вратами полноты тайны» (в смысле «сокрытие», «место рождения вещей») — чжун мяо чжи мэнъ.

В данном восьмистишии Чжан Бо-дуань, видимо, имеет в виду лишь один аспект этого круговращения: бесконечное взаимопорождение - взаимопреодоление инь и ян.

Таким образом, 13-е восьмистишие непосредственно развивает идею предыдущего стиха.

Глупец, не понимающий этой взаимообращаемости, но таящийся в своем теле зачать бессмертный зародыш, подобен человеку, огнем пытающемуся питать и размножать лотосы. Третья и четвертая строки первого четверостишия описывают процесс зачатия бессмертного зародыша, называемого здесь «светлой жемчужиной» (мин чжу). Белый тигр — отрицательная (инь) пневма гонится домой, в «желтый двор» (хуан тин), где она и порождает «бессмертный (или киноварный) зародыш» (дань тай). «Полной луной» здесь названа опять-таки целостность, целокупность отрицательных пневм (как зрелых — кунъ, так и незрелых — кань).

Другое синонимическое описание данной алхимической ситуации: «Белый тигр и зеленый (цин) дракон сочетались в желтом дворе, уравновесив инь и ян и зачав киноварный зародыш». Однако возникает вопрос, почему в самом стихе Чжан Бо-дуань обходит молчанием зеленого дракона, ртуть, положительные (ян) пневмы? Ответ предельно прост. Дело в том, что данный стих описывает зачатие киноварного зародыша в ракурсе его уже свершившейся целостности.

В таком случае по правилам, принятым в текстах по внутренней алхимии, инъные пневмы (тигр, свинец и т. д.) считаются «государем» (цзюнъ), а яяные (дракон, ртуть и т. д.) - «подданным» (чэнъ). Соответственно, о подданном подробно говорить не следует, достаточно намека на его присутствие. И этот намек - эпитет «светлая жемчужина», данный бессмертному зародышу, поскольку светлая жемчужина — «драгоценность дракона (лун бао), частый атрибут дракона (достаточно вспомнить бесчисленные изображения дракона, играющего с жемчужиной). Хотя сама по себе жемчужина и связана с символикой инь, но ее соотнесенность с драконом придает ей определенный отблеск ян. Таким образом, на присутствие положительных пневм в зародыше скрыто намекает этот образ.

Две первые строки второго четверостишия говорят об изменении техники нагревания после образования бессмертного зародыша. Если раньше, до его зачатия, совершать соответствующие дыхательно-медитативные упражнения полагалось только в периоды растущего ян (месяцы с января по июль и часы с полуночи до полудня, точнее — с 3-й стражи, т, е. с 11 вечера, до конца 9-й стражи, т. е. до часа пополудни), то теперь следует отказаться от такой жесткой схемы, сообразуясь с «небесной спонтанностью», «естественностью» (тянъ жанъ), учитывая как янные периоды времени, так и иньные. О времени с полуночи до полудня как наиболее благоприятном для занятия дыхательными упражнениями («регуляция пневмы», син ци) см. также гл. 8-ю «внутренней» части «Баопу-цзы» Гэ Хуна: «Ведь практиковать регуляцию пневмы следует только во время живой пневмы (шэн ци), и нельзя во время мертвой пневмы (см. ци*). Поэтому говорится: "Бессмертные принимают внутрь шесть пневм" - это как раз о том. Каждые день и ночь вместе занимают двенадцать страж. Из них шесть страж с полуночи до полудня - время мертвой пневмы. Во время мертвой пневмы занятия регуляцией пневмы бесполезны».

Изменяется и характер нагрева. Это уже не мощное раздувание мехов, а мягкое дыхание сердца, близкое зародышевому дыханию.

Последние две строки вновь говорят о последующем уничтожении инь ци и появлении нового бессмертного тела из чистой янной пневмы, в которой адепт обретает новое, высшее, сверхмирское бытие.