24. Стих 40

 

 

 

 

Это четверостишие продолжает развитие темы накаливания, использования огня в процессе создания бессмертного зародыша. Первая строка четверостишия представляет собой измененную цитату из «Книги о единении сокрытого» («Инь фу цзин»). В «Инь фу цзине» сказано: «Огонь рождается в дереве; беда лишь начала проявляться, но ее нужно преодолеть»; Дело в том, что хотя дерево и огонь относятся к родственным, янным стихиям, но огонь, как зрелое ян, уничтожает дерево, незрелое ЯН. Соответственно, применительно к внутренней алхимии Чжан Бо-дуаня речь идет о том, что злоупотребление огнем приведет к гибели пневм и неудаче. В свою очередь, неумение обращаться с огнем (несмотря на символику стихий, здесь, впрочем, речь идет не об огне как стихии, а об алхимическом огне, раздуваемом дыханием адепта; поэтому огонь и дерево здесь выступают не как стихии, а просто как образы эмпирических вещей, взятые для разъяснения алхимического учения) может, по мысли Чжан Бо-дуаня, привести к отрицательным последствиям. Поэтому неискушенному новичку следует быть осторожным и не усердствовать чрезмерно, иначе от трения сверла появится искра, которой уже достаточно, чтобы сжечь все дерево, о чем говорится в третьей строке стиха. Для обозначения свинца в четвертой строке использован не иероглиф цянъ, как обычно, а иероглиф гун, данный к тому же в виде двух иероглифов (оба составляющих его элемента расчленены как самостоятельные знаки, что дает значение «господин металла» — цзинъ гун). Здесь под свинцом понимаются не «первичные» (кунъ) или «вторичные» (кань), а «третичные» (дуй) инъные пневмы (поэтому и употребляется особый иероглиф).

Стиху соответствует гексаграмма «возвращение» (фу), состоящая из триграмм чжэнъ и кунъ.